как войну помнят в ваших семьях(рассказы ваших дедов, отцов)

[CL]

Присоединюсь к другим рассказам форумчан, если кому интересно...
Из рассказа бабушки моей жены.
Перед самой войной закончила мед. училище и получила распределение в один из посёлков возле города Гродно. Попала туда вместе с подружкой, поселились в сельской хате у какого-то старичка. Ночью 22 июня 1941 года, все проснулись от страшного грохота (немцы бомбили и обстреливали Гродно), старик забежал в комнату и крикнул «Девки, бегите - война!!!». На скорую руку схватили с подружкой документы, что-то из вещей, быстро выскочили из хаты и побежали подальше от приближающейся войны. Днём уже двигались по дороге вместе с другими такими - же беженцами. Позже немецкие самолёты разбомбили колонну и прямым попаданием бомбы, подружку разорвало в клочья. На следующий день попали к немцам. Всех беженцев загнали в специальный загон, окружённый колючей проволокой, где уже были пленные солдаты и офицеры РККА и другие гражданские. Оказалась рядом с лейтенантом, который предложил ночью бежать, т.к. в первые дни войны пленные охранялись не особо усиленно, то это им удалось. Через некоторое время скитаний по лесу попала к партизанам и партизанила до освобождения Белоруссии в 1944 году, после пошла в действующую Армию и провоевала медсестрой до самого Берлина. За войну была награждена медалью «Партизану Отечественной воны» 2 степени, «За взятие Берлина» и орденом «Красной звезды».
Про войну вспоминать не любила, а жаль, это единственный рассказ, который я знаю. Бабушка умерла пару лет назад…

[Земград]

Мужики, не надо ругаться. Всякое было на войне. В нашей семье брат деда вернулся с фронта с "сухой" рукой. С его слов - врач пожалел отрезать, чтобы не делать молодого парня калекой. Да, рука плохо его слушалась... но это была его рука, не протез. Так же слышал другой рассказ ветерана о том, что он в госптитале отдал свою медаль за хорошее лечение, вместо денег. Однако, думаю первый пример более характерный.

[Padre77]

Расказ одного ветерана ВОВ (бабушкиной сестры муж):
Развед. рота попала в засаду- после тяж. боя с фашиками. (бой закончился после того как у бойцов Кр.Ар. закончились боеприпасы), в плен попадает семеро бойцов Кр. Ар. После допроса пленных их, со связанными руками, - закрывают ЖИВЫМИ!, в сарае и поджигают, оставив одного немца в охранении, который играл сц..ко на губной гармошке, пока горел сарай, в котором заживо горели живые люди!
Одному пленному удается освободится и освободить других (он подполз к первым языкам пламени, сунул свои связанные веревкой руки в огонь, терпимо, молча, БЕЗ ЕДИНОГО ЗВУКА!- перенося адскую боль, пока перегорят путы на руках, освободился и развязал остальных товарищей ), освободившиеся пробив дыру в сарае и убив немца, который напомню играл на гармошке - пока в сарае живьем горели люди, (пленным удается вырваться из плена, они удачно переходят линию фронта к своим).
Боец который сунул руки в огонь и спас всех остальных,- умер от ожогов в госпитале........
Настоящий геройский поступок, достойный звания Героя!

Позор всем (кроме реконструкторов) тем кто преклоняется перед фашистской формой и символикой.....

[mishel7710]

Еще один случай в 9 бане г.Днепропетровска рассказал старичок в 70-х.


В Киеве попал он в душегубку.Видел перед этим,как других увозили,и возвратясь,будку проветривали.Так он,когда очередь подошла,помочился на пиджак и голову замотал пока соседи удивлялись.
Пришол в себя-среди трупов,душегубка как раз за новыми поехала,дал деру,так и спасся.

[Димон7H]

В детстве,когда еще был юным подростком,приезжал к бабуле и деду в село как говорится.Спать ложились в разных комнатах и я начинал приставать к ним,расскажите,да расскажите о войне.Дед не слишком разговорчивым был,а вот бабушка часто и очень подробно рассказывала события тех дней,отличаясь исключительной памятью.В то время,в 20-40-х родились они и жили в двух разных,но соседних селах из многочисленных сел Харьковской области,на берегу Северского Донца,где как известно,проходили сильные и ожесточенные бои,до сих пор в тех местах,о которых пойдет речь видны следы от окопов и воронки он бомб и снарядов.Они еще сами подростками были,по 13-15лет и все события и драмы тех лет разыгрывались перед их глазами.О эвакуации или отселении гражданских,не могло быть и речи.Творился хаос в 41.Скотину и более менее ценное колхозное добро,если успевали-вывозили,людей-бросали на произвол,такое время тогда было,когда колхозная корова-была ценнее человеческой жизни.По бурьянам и подлескам,дед с пацанвой ныкались,порой оказываясь в самой гуще настоящих боев и стычек наступавших немцев и наших бойцов,линии фронта-не было.Были сплошные "качели" в одну-другую сторону.В один из таких моментов,младшего брата деда,11летнего пацана,немцы и убили,когда они поползли вечером в окоп,откуда недавно немцы выбили наших.Высунул он голову как то неудачно,то ли что там получилось и пять пуль легло от подбородка,в лицо и в голову..А через день,немцы захватили с ходу село деда.Зачищали хаты,бросая в окно либо гранату,либо поджигая соломенные стрихи мазанок.Мать деда,моя прабабка,не нашла ничего лучшего,как взять месячного сына,и залезть с ним под кровать,просто немцы прорвались быстро и неожиданно,все были в шоке.Немец выбил прикладом стекло и увидав очевидно их,дал короткую очередь прям по кровати.Бабе две пули попали в бок,а ребенку месячному просто отшибло обе ножки,так как он у нее под рукой был,собой прикрывала..И здесь,можете верить,можете нет...Они оба остались живы,она до 85лет дожила...Прабабка,как посоветовали люди,взяла и крохотные ноги,приставила на место,поправила другую,которая болталась на одной кожице и туго-туго перепеленала и они-срослись,нормально срослись.Не было ни заражения,ничего.Кровь естественно остановили,но всех подробностей,я естественно,не могу знать,но факт остается фактом.Я не врач,не знаю-чудо ли это??Ребенок конечно крохотный был,может в этом весь вопрос.Но то что затем,этот человечек стал военным(а не инвалидом на всю жизнь),дослужился до подполковника и ушел на пенсию-это факт,потому как это младший брат деда и собственно говоря сам дед,единственные кто остался живыми из шести детей в его семье.Двоих-забрала война.
Запомнился рассказ о том,как на глазах бабули,несколько наших танков по понтону переправлялись на другую сторону и по ходу их курса,на сравнительно низкой высоте,летела туча(пару десятков) бомбардировщиков,бомбить какие то цели,говорила- тяжело летели,с монотонным гулом.Как танкист задрав орудие,сделав выстрел,сбил то ли два,то ли три(вот теперь я уже не помню точно)вражеских самолета.Попав в один,который разлетелся как шар,попутно зацепив своими осколками то ли еще один,то ли два ближайших самолета,которые в клубах дыма,так же рухнули на землю.
Да и о наших бойцах,тоже много чего рассказывали,порой и не совсем лестно,но были моменты.Когда при отступлении,наши начали палить хаты в селе.Чудом бабка со своей семьей не сгорели.Ночь,за полночь уже.Все спят,но кто то проснулся и почувствовал дым.Выбежал на улицу,а снаружи факел уже..Еле успели всех разбудить,да на улицу выбежать,как крыша рухнула.А на улице,наши бойцы,с матюгами,Вы какого Экибастуза типа,тут делаете??Так живем ведь..Неужели постучать нельзя,пять человек чуть не угорело,трое детей??Да пошли Вы на.....И весь разговор.И подобных случаев-масса,когда е...ли и свои и чужие.А отец бабули,в это время в Тюмени 10лет лес валил,за то что на сенокосе,бреясь,вытер бритву о газету с фотографией Сталина,а какая то сволочь,из своих же 10человек,бригады,стуканула и деда в ту же ночь НКВД забрало.А по глупости и трусости командиров,солдатские жизни,совсем не считались.Но что самое интересное,волков было в тех местах тогда,полно.Немцы потом местных сгоняли,трупы наших солдат подбирать и хоронить,своих-хоронили сами.Так вот.Волки,наших солдат дед говорит-никогда не трогали.По нескольку дней бывает лежали и ни-ни..Немца же бывает говорит найдешь в каком нибудь укромном месте,где их "похоронка" пропустит,обязательно весь с выеденными внутренностями.Такая вот война. Жаль конечно,что теперь-уже не у кого спросить,осмысленно и внимательно.Хотя рассказывали конечно много,но писать-всего не напишешь....

[CL]

До сих пор жалею, что не записал в детстве рассказ своей бабушки про деда, когда она была жива, то конкретно рассказывала где воевал, перечисляла по памяти номера дивизий и полков, где воевал дед, хотя он воевал не долго, почти с первого дня войны (перед началом войны командный состав отпустили в отпуск и начало войны встретил по дороге домой). Провоевал до октября 1941 года, получил тяжёлое ранение в голову и после долгого лечения в госпитале, был комисован по инвалидности уже в 1942 году (небыло ни глаза ни носа). Умер от ран и алкоголя в 1955 году (я так понимаю алкоголем глушил сильнейшие головные боли т.к. другие обезбаливающие тогда купить было сложно).
Хочется почитать личное дело деда, ведь личные дела офицеров хранятся в архивах 70 лет. (Кто-то сталкивался с этим?).

[Hunter]

Вот как то позвонила пожилая женщина, уже не вспомню по какому вопросу. Пообщавшись с ней, попросил описать её воспоминания о войне. Через какое то время её внучка прислала на электронку такой вот рассказ. ( Выставляю его с заранее полученного разрешения автора, он в общем то и писался для прессы, да вот не знаю опубликовали его где то или нет... )

*********************************************************

Я, Кондиленко Галина Марковна, 1929 года рождения. Проживаю сейчас в Киеве. Девичья фамилия Боднар. 10 декабря 2009 года мне исполнилось 80 лет. В данное время я инвалид первой группы, дитя войны. Работала с 1961 по 1987 год на геологическом факультете КГУ им. Тараса Шевченко старшим инженером-минералогом. 10 мая 1987 года ушла на пенсию. Решила написать, как прошла моя жизнь во время оккупации 1941-1943 годов.
Родилась я в Киеве на улице Софиевской. Но вскоре стали жить на улице Артема.
Перед войной жили на улице Артема 50, кв. 38-Б и всю войну жили здесь.
Помню все, что пришлось видеть и пережить с первого дня войны.
Мама работала на городской телефонной междугородней станции, которая находилась на Крещатике.
В воскресенье, 22 июня, Киев бомбили, а мама уходила в ночную смену и забрала меня с собой. Мы взяли с собой противогазы.
Мама часто забирала меня с собой, так как говорила, что мы должны быть вместе.
Междугородний переговорный пункт находился на Крещатике на 2-м этаже. Сейчас это Главпочтамт.
В одном из пятиэтажных домов нашего двора в подвале до войны было оборудовано бомбоубежище. Когда начинались бомбежки, мы бежали туда.
Мой отец с матерью за год до войны развелись. Отец жил в Черновцах. Перед войной отца призвали на курсы комсостава в Бровары на три месяца. А тут война. Отец пришел попрощаться. Весь состав курсов поместили в Киеве в ботаническом саду Госуниверситета. Отец пришел к нам домой и мы пошли его провожать на вокзал. Офицеры были все одеты во все новое, скрипели ремни. Их построили и они отправились на вокзал.
Бомбежки продолжались в Киеве. Начались эвакуации заводов: завод Артема, Ленинская кузня, завод «Большевик» и другие.
МТС считалась военным объектом и обещали, что эвакуируют в последний момент. За самовольную эвакуацию грозили ревтребуналом, брали подписку.
Никого так из МТС не эвакуировали. Само начальство эвакуировалось в последний день.
Уже немцы были под Киевом. Киев бомбили, а по радио передавали: «Над городом Киев и над рекой Днепр появились вражеские самолеты».
Началось отступление наших войск. Киев покидали. Это было жуткое зрелище. Я с мамой была на работе. По Крещатику в сторону Днепра двигались военные: пешие, на лошадях, пушки и т. п. Мы понимали, что нас оставляют и плакали. Уходили плотными колоннами.
Начальство МТС сказало: «Уходите домой. Отдайте ключи, деньги. Идите запасайтесь водой, т.к. будет взорвана водокачка. Мы с мамой пришли домой. В очереди в магазине взяли гречневую крупу и 2 куска мыла. Бумаги и кульков не было и маме посоветовали снять фирменный пиджак и в него высыпали гречку. Когда мы вышли из магазина, его тут же начали грабить, выносить все, что там было.
На следующий день появились немцы. На улице Артема это было во второй половине дня. Появилась серого цвета легковая машина. Немцы стали заходить во двор, в квартиры. Было очень страшно. Немцы вели себя очень нагло.
Когда началась война, было приказано сдать радиоприемники. Люди сдавали. А когда пришли немцы, некоторые люди грабили склад и забрали эти приемники. С приходом немцев был отдан приказ приемники зарегистрировать и оставлять только украинцам, а потом был приказ сдать всем. Был приемный пункт на углу ул. Прорезной и Крещатика (до войны там был магазинчик «Детский мир»). Вот отсюда и начались взрывы и пожары. Крещатик горел, гремели взрывы.
Вскоре был отдан приказ: всем евреям идти к Бабьему Яру. Все это я видела. Видела, как по улице Артема шла масса людей. Кто шел, кого везли. Шли взрослые, старики и дети. Они несли на себе или в колясках, тачках вещи. Некоторые надеялись, что их куда-то вывезут. Они шли на расстрел.
Рассказывали, что на Подоле (там были улицы Верхний и Нижний Вал) были вырыты траншеи, в которых во время бомбежки прятались люди. Некоторых немощных стариков- евреев, которые не могли передвигаться, тут же стреляли и закапывали в эти траншеи.
Каждую пятницу по Артема «черный ворон» возил из гестапо на расстрел русских и украинцев туда же, в Бабий Яр.
В один из дней осени 1941 года люди во дворе сказали, что по улице Воздухофлотской немцы гонят наших военнопленных. Мы с мамой побежали туда. Это было очень страшно. Со мной случилась истерика. Я представила себе, а может также где-то в таком же положении был и мой отец. Мама меня повела домой. Эта страшная картина до сих пор у меня перед глазами.
Началась холодная и голодная зима. Пришлось продавать вещи, чтобы покупать еду. Базары работали. Из сел привозили кое-какие продукты, которые выменивали на вещи.
Нам с мамой помогли мамины хорошие знакомые. Они смогли эвакуироваться. Уезжая, они оставили нам кое-какие вещи. Сказали моей маме, что если сможем, то сохранить их, а если нет, то пусть они нам помогут в жизни. Конечно, сохранить их мы не смогли, мы их проели. А когда знакомые вернулись, они сказали, что ино очень рады, что их вещи нам помогали.
С голодом пришел и холод. Нужно было чем-то топить в квартире и на чем-то варить еду. Это тоже была проблема.
Мы жили рядом с Покровским монастырем. В монастыре расположился немецкий госпиталь. Отапливался он углем. Вольнонаемные кочегары топили и время от времени (вернее, каждый день) выгребали перегоревший уголь и засыпали свежий. Я рано утром брала ведро, саночки и шла перебирать уголь, брала перегоревший. Проходила по многим точкам и помойкам, где выбрасывали уголь.
Начали отправлять людей в Германию. Вначале людям присылали повестки. А затем немцы начали устраивать облавы, в основном на базарах. Отправляли людей в Германию. Был пункт по отправке и на ул. Артема. После облав на какое-то время рынки прекращали работать. Мне пришлось поработать нянькой, няньчить ребенка за еду. Все пришлось испытать.
Не помню, с какого времени немцы ввели карточки на хлеб, но не всегда его выдавали. Этот хлеб мы называли «золотым». В состав хлеба входила шелуха от проса, а корка – это была сплошная шелуха.
Летом с мамой мы ходили пешком за дровами в Пущуводицу. Путь был неблизкий. Трамваи не ходили для нас в Пущу. В Пуще тогда для детей «фольксдойче» были лагеря. Их возили туда трамваем. Вагоны украшали сосновыми ветками. А мы шли пешком в оба конца. Летом с подружкой ходили на евбаз с чайниками и кружкой. Набирали во дворах воду и на базаре продавали людям за копейки: «Кому воды холодной!» Была радость, что ты хоть что-то заработаешь.
В августе-сентябре 1942 года ходили с мамой за картошкой в Ирпень. После 12-13 часов дня шли в Ирпень. Вечером добирались, ночевали у старушки. Утром на базаре покупали и шли домой в Киев. Шли лесом к Ново-Беличи. Часто из леса выходили местные полицаи (украинцы) и проверяли, что несем. Но у нас нечем было поживиться.
Дорогу помню и сейчас. Беличи, завод Стапкострый, завод Большевик и т.д. Летом 1943 года немцы открыли так называемые школы. Я немного ходила в эту школу. В школе занимались так: только учили и пели украинские народные песни и преподавали математику на уровне 3-4 классов. Школа была в здании 55 довоенной школы, в которой я училась перед войной.
Киев иногда бомбили наши, было страшно, но разрушений среди жилых домов не было.
Летом, в августе 43-го года, я получила повестку, явиться в городскую управу. Как выяснилось, для отправки в Германию. Мне ведь не было еще 13 лет. Пришли мы с мамой. Я молчала. Я же не понимала тогда всей трагедии. Мама стала просить, сказала, что я сейчас хожу в школу, т. к. из-за болезни я не окончила 4 класс. Слава Богу, чиновник сказал: «Ну добре. Хай іде вчиться.» Мы ушли. Мамина знакомая устроила меня на работу в типографию. Поработала я там месяц.
В один из дней мамина знакомая сказала мне, чтобы я завтра на работу не приходила, т. к. будут увозить людей в Германию. Больше на работу я не ходила.
Было видно, что дела у немцев на фронте неважные.
В сентябре немцы поделили Киев на зоны. Это районы, которые назывались запретными. Всем людям из жилых домов было приказано уходить немедленно. И мы с мамой ушли. С нами ушла и мамина подруга. Мы узнали, что на ул. Мельника есть пустой двухэтажный детский сад. Люди и мы пошли туда. Людей набилось много. Спали в комнатах на полу покотом. С собой взяли только одеяло и подушку, из одежды – то, что на тебе. В зону ходить нельзя – расстрел на месте.
Здесь было наше пристанище. Через пару дней на территорию детсада въехала грузовая машина с немцами. Сразу они выгнали людей со второго этажа (мы были на первом). Немцы сказали, что здесь будет радиостанция. Посему поменьше выходить во двор, а в сад ходить было вообще запрещено. Был у немцев повар. Привезли немцы щенка по кличке Дон. По поведению и занятиям мы поняли, что это никакая не радиостанция. Это была бригада мародеров. Немцы утром уезжали, так сказать, на работу. Грабили квартиры в запретных зонах. Сюда свозили все награбленное: вещи и даже сейфы, посуду.
Пробыли немцы здесь несколько дней. Где-то раздобыли еще одну грузовую машину. Загрузили обе машины и уехали.
И вот объявили запретной зоной ул. Мельника и нас выгоняют. А уходить-то нам некуда. Люди, которые были здесь с нами пошли к своим знакомым на ул. Боженко. И мы тоже пошли за ними. Вечером совершенно чужие люди пустили нас переночевать на полу. Но утром эти люди уходили из Киева к своим родственникам. Мамина подруга договорилась, что они возьмут ее с собой, а маме и мне идти некуда. Случайно, как оказалось, в этом же дворе, но в соседнем доме оказались наши соседи по ул. Артема – семья из шести человек. Улица Боженко тоже объявлена запретной зоной.
Этой семье и нам уходить некуда. Наши родственники были только в Винницкой, а их в Хмельницкой. Вот мы вместе уходили с этой семьей. В Киеве могли оставаться те, у кого было разрешение «аусвайс» и повязка. К нам пришла знакомая, соседка по ул. Артема, принесла нам одну повязку, но жить нам негде. И мы уходим. Дошли мы до Сталинки (так назывался район Лыбедской). Двинулись дальше с потоком беженцев по ул. Васильковской. Шли долго. К вечеру подошли к совхозному двору, который назывался Красный хутор.
Это были хозяйственные постройки: разные мастерские. Мы поселились в столярной мастерской. Здесь с нами было семей 4-5. Спали на полу. Вдоль одной стены был стеллаж, и мы разместились на нем с мамой. В этой мастерской была полуразрушенная печка-плита, которую отремонтировали и можно было варить еду.
Из этих мест люди уходили тоже. Весь совхозный двор был заселен киевлянами беженцами. Часть семей из нашего пристанища уходили. Нам уходить было некуда. Жили и питались одной семьей. Нужно было искать еду. Были брошенные поля картошки, буряка. Моя мама и сосед Владимир Иванович ходили на поля добывали картошку. Картошка – это была единственная еда. Варили ее в двух чайниках, другой посуды не было. Полищуки (фамилия наших соседей) вспомнили, что на Боженко в сарае оставили большую кастрюлю. И сосед с сыном пошли в Киев за кастрюлей. Вернулись благополучно.
По трассе все время двигались немцы на машинах, а то и пешком. Часто пролетали наши самолеты. Наступило время и картошку на полях было трудно найти. И тогда мы вдвоем с подружкой решили пойти в Киев, т. к. на Боженко в сарае осталось немного картошки. Мама и Владимир Иванович пошли в Хотов.
Дорога была длинная. Две девчонки пошли. Недалеко от Байкового кладбища в переулочке, который есть и сейчас, быль небольшой базарчик, где мы купили 10 штук соленых огурцов. Пошли на Боженко, взяли картошку в мешке. Сделали поклажу через плечо и пошли. На улице никого нет. А две девчонки 11 и 13 лет решили еще пойти на ул. Деловую (не знаю ее название сейчас) проведать соседку, но нас остановил вагоновожатый, который вел трамвай. Он сказал, чтобы мы возвращалась, т.к. дальше идет облава. Мы сели в трамвай. В трамвае был только вагоновожатый и мы стояли возле него. Доехали до пивзавода, перед которым был скверик. Сейчас это Демеевский рынок. В скверике сидело на вещах много людей всех возрастов, окруженные немцами. Трамвай остановили, мы выскочили. Немцы стали людей загонять в трамвай и отправлять на ж/д вокзал. Говорили, что людей грузили в вагоны и поезда пускали под откос. Мы с подружкой побежали по ул. Васильковской. Добежали до клуба им. Фрунзе (это здание есть и сейчас). Здесь немец гнал людей назад. Мы стали плакать и просить, чтобы нас пропустил: «Майне муттер ист ин красный трактир». Пропустил. Побежали с людьми дальше. Встречные люди говорят, что недалеко немец гонит всех назад, угрожает пистолетом. С правой стороны улицы (теперь это остановка Батюка) был небольшой переулок и базарчик. Люди побежали в этот переулок и мы с подружкой тоже. Добежали, а тут крутой обрыв. Кубарем скатились вниз. Наверху стоит немец, кричит и стреляет из пистолета. Это был яр, где находились частные дома. Мы пошли по дну этого яра (Червоний Яр – прочли мы на заборах и домах). И вот решили мы, что нужно как-то выбираться. Решили, что будем перебираться через дворы. Но только зашли в один двор и слышим крики – немцы выгоняют жильцов. Поменяли план и решили двигаться по яру – что будет, то будет. Дошли до переулка с левой стороны, пошли переулком вверх, а затем пошла дорога вниз. Спускаемся к Голосеевскому озеру (теперь здесь гостиница «Мир»). А слева от нас в сторону Сталинки идет цепь немцев: в длинных плащах или шинелях, бляхи на груди и автоматы, на головах каски. Мы оказались за их спиной. Ура! Но еще впереди немец. Он ничего не сказал, и мы пошли по Васильковской. Люди шли в Киев, а мы говорили, что на Сталинке облава. Идем мы с Инной и то плачем, то смеемся. Картошку и огурцы не бросили.
Мама моя под Хотовом искала картошку и услышала от людей, что в Киеве облава и бросилась в Киев. Слава богу, мы увидели маму, а она нас. Больше в Киев мы не ходили. Продолжали жить и выживать. Один раз в совхозный двор заехала тяжелая артиллерия. Буквально через пару минут налетели наши самолеты. Они летели очень низко. Прекрасно были видны на самолетах красные звезды. Наши люди стали кричать: «Наши, наши!» самолеты улетели, а затем, очевидно, должны были прилететь бомбардировщики. Немцы засуетились и начали вывозить артиллерию и двинулись по дороге на Васильков.
Слышны были канонады, возможно это был гул «Катюши». Немцы продолжали отступать. Наши самолеты часто прилетали и строчили по отступающим немцам. Было 5 ноября, смеркалось. Подошла ко двору группа мужчин в форме украинских пожарников. Сопровождал их немец. Люди подошли к ним и стали спрашивать, куда их гонит немец. Они что-то говорили. Темнело. И эти люди стали расходиться, исчезли. За совхозным двором был лес. Над Киевом было зарево. Здесь было видно как днем. В лесу собрались беженцы. Немцы пристрелили в лесу раненную лошадь. Люди-беженцы, среди них была и моя мама с соседским сыном, лупили-свежевали эту лошадь. Это было мясо-конина. Мимо проходили эти пожарники. Уже совсем под вечер вдоль совхозного забора ехал немец с ящиком и бросал пачки галет и кричал: «Завтра утром здесь будут русские!» Это была для нас радость. Мы уже легли спать, когда в дверь постучали и зашли три немца, видно передовики. Попросили сена и сразу же легли. Но через несколько минут их позвали и они ушли. Ночь прошла спокойно. Утро было прекрасное – яркое солнце, небольшой мороз, иней еа траве. И вдруг со стороны леса началась стрельба. Смотрим в окно: это стреляют те люди, которые вечером шли в форме пожарников. Смотрим один из бойцов (очевидно партизан) бежит с красным знаменем, крики «ура!».
Мы, дети, побежали к ним с вопросом, можно ли нам идти в Киев? Они сказали, что город наш, можно идти. Мы позавтракали, т.к. была картошка, конина, галеты, пошли в Киев. Это было в ноябре.
К вечеру были мы на ул. Васильковской. Там были танки и танкисты, которых люди обнимали.
Пришли мы на ул. Боженко, остановились в сарае. Людей нет. Моя мама и сосед пошли на разведку на ул. Артема, узнать, есть ли наш дом. После их возвращения мы пошли домой. Шли по ул. Саксаганского. Шли по огненному коридору. Пришли ночью. Дом пустой. Полищуки жили на первом этаже, а мы – на третьем. Улицы пустые, страшно. Двери в доме все открытые. В комнате все перевернуто. Страшная тишина. Одетыми легли спать.
Утром 7 ноября пошла с соседом искать воду на Подол.
Началась так сказать мирная, свободная жизнь со своими проблемами и заботами.










С уважением, Кондиленко Галина Марковна

[sani41]

[Ігорьович]

Баба рассказывала что немци приходили в дом кушать, так она запомнила что они конфеты давали.
А после войны играли они в яру с подружкой, нашли мину и незнали что это, ну завернули в платок и играли как с куклой, потом бабу мать кушать позвала, а подружка осталась в яру, говорит кушаем и тут чуем взрыв, выбегаем, а там подружку разорвало.

[Xat]

у меня противоречивая история.
дед недолго до смерти, 2 года уже не поднимаясь с кровати заплакал и сказал - память как дитя малое - помнит все как вчера, а я уже все....

20 лет ранее...
я учился в техникуме. к этому же деду и бабке на Житомирщину картоху копать съезжалась ВСЯ семья. 80 соток все-таки......и однажды я затронул вопрос......деда мол, а что за шрамы и рубцы на спине? ......у него слезы на глазах, выпил пол стакана водки и ушел.......бабка говорит, я те потом расскажу, кой-чего из него вытянула почучуть, все равно мол ничего не расскажет. ....только мне почучуть по сильной пъяни.....за столько лет совмесной жизни.....

вот рассказ.
деду 18. война. призыв, в 41 попадает в плен.
4 года в Саксонии (концлагерь), " а рубцы-то катувалы його" , когда осталось 40 кг веса и ходить не мог, положили в госпиталь. там попался земляк из соседнего села из запроданцев, начал деда подгодовывать усиленно, и когда тот набрал чуток веса определил его к бюргерше на сельхоз работы.
потом пришли наши....... забрали всех, домой, .......радовался дед.
а дома суд и в концлагеря шо сдался живым. обидно ему стало чучуть.......
када поезд в котором их везли шел медленно на повороте, ОНИ ВСКРЫЛИ ДВЕРЬ и весь вагон в рассыпную. кто как, а дед убежал.
2 года прятался в лесах возле села........... дальше как-то забылось, вышел.... ( бабка упустила момент этот) , ЖЕНИЛИСЬ, НАЧАЛИ СТРОИТЬ ХАТУ. поехали однажды за бревнами в лес, а там с бандой тот подхалуй, что деду в госпитале помог.....дед сказал бабе сидеть и ушел с ними........ или они его забрали....хз.....
под утро , када она уже собиралась к властям нестить от ужаса, страха и пр..... дед трупом сином приполз живой. завалился спать прямо в лесу на бревнах, сказав только-все. живы будем.
с тех пор.....
мне сказал он только одно. ......спустя много лет.

Грит, если бы я знал что тут все так будет (про страну и жизнь...........лучше бы они нас таго...

так вот как-то так.
100 людей-100 мнений. кто-то герой без геройства, а какого-то героя без суда и следствия.....
неоднозначная тема и судить некого.......

[Xat]

еще.......дети той бюргерши потом деда таки нашли, приглашали в гости, да не поехал он... и дети деда по архивам запросыслали чтобы компенсацию ему немцы выплатили. ...... ДА ТАК И НЕ ДОЖДАЛИСЬ НИЧЕГО........... ВРОДЬ И ВОЕВАЛ ЧЕЛОВЕК. а вродь и нет....... только вся жизнь наперекосяк...... с тех пор (из лесу) дед стал водку стаканами глушить, бывало бабка каже домой с фермы идет ночью (работал он там потом) а в руках ...под каждой рукой по мешку пшеницы (50кг) )))) 2км без перекура и остановок, бо не курил, и если поймают-тюрьма. воровали всЕ ТОГДА, домой придет и рухнет......... смотрит бабка, а он синеет (горит) и только из груди булькает каже, страшно, бабка его несколько раз спасала закапывая в коровьий навоз (фельшар месный сказал так делать), правда кагда уже на пенсии был остепенился с водкой, но вот его слов забыть не могу. он еще после плена сразу понял что воевали ОНИ (царьки, божки, или как там....), а пострадали люди. ВСЕ люди.......

[Monetoff]

Дед войну на границе встретил. А до этого на финской войне воевал, работал с собаками. Слушались они его. Много не рассказывал. Но, помню, рассказал, что когда немцы прорвали оборону, он из окружения выходил, так говорил, река, где воду пили, вся в крови была. Говорил, что прямо через танки и выходили из окружения. Потом была дорога домой. Нашел где-то стекло, иду говорит - ремонтирую немцам окна, и идет домой. Только дома были немцы. Не знаю, что он делал, но полицаев после войны ненавидел. Один из них сделал себе документики, что партизанил. А деда потом по освобождению в армию призвали, дошел до Праги. Одну из наград получил из рук Рокоссовского. Да, рассказывал,что к званию Героя его призвали, за форсирование Днепра, рассказывал даже байку, что документы эти зарыл... в общем, с юмором дед был.

[3сергей3]

Xat, согласен.
Ещё ваши деды сказали: - Когда паны деруться, то у хлопцев чубы трещат.

AUKCION-780316, вам. Я не знаю, какова была медицина у немцев.
А говорить, не имея твёрдых аргументов, я не привык.
Знаю, что в госпиталях была должность военного комиссара. Он следил, чтобы не было лишних ампутаций, чтобы как можно более солдат возвращались в строй. Он входил и во ВТЭК, и инвалидность без его ведома никому не давалась. Партийно- военное око в госпитале.
Самое страшное, о чём громко не говорят. В конце 1942 года фарм.промышленность давала только 3 (три!) процента необходимых госпиталям медикаментов и инструментов. Вот и встаньте на место врача. Отсюда и осложнения, и ампутации, и калеки.

[aizek_]

Моя бабушка расказывала, что когда пришли в село немцы то их (6 детей в семье) немец спрятал в погребе, дав при этом пропитание: шоколад, тушонку, хлеб, и т.д.
В другой деревне есть братская могила, в которой было расстреляно все село из-за того, что партизаны ночью убили двоих немцев. Местные расказывают что могила шевелилась 2 дня.

[Земград]

Есть замечательный ресурс, где собрано много воспиминаний фронтовиков. Разделено по военным специальностям: разведчики, пулеметчики, снайперы, пехотинцы и т.д. в т.ч. есть и медики, почитайте - интересно: http://www.iremember.ru/content/category/2/9/88/lang,ru/

Из воспоминаний санитара: "... в 43 году после освобождения нашей территории. Злынковский военкомат направил меня и еще некоторых. В Вышкове располагалась, значит, ну как сказать, запасной полк - обучали нас. Из г. Новозыбков сформировали маршевую роту и в Новобелец в 40 амурский полк пограничный. Это Гомель сейчас, а раньше был как город, река Сож разделяла Гомель и Новобелец. Нас привели туда, офицеры стали разбирать кого куда. Подходит ко мне офицер, три звездочки и гадюка нарисована на погонах. Я не знал что обозначает. Он спросил как фамилия, я сказал.

- "Ты крови боишься?" - я говорю, - "на войне не надо бояться крови,"

- "Ну, отходи". Набрал 9 человек. Сказали, будем санитарами и нас по подразделениям распределили, кого куда. Врач, который набирал, сам по национальности мордвин, старший лейтенант Вехов, замечательный человек, замечательный. И вот в первом бою мне пришлось перевязывать и спасать с передовой солдат, я оказал помощь 22 раненым, а порядок был такой, кто оказывает помощь, бумажечку пишет, свою фамилию и поступала она к врачу, где уже обрабатывали раненых.

- Вас научили, как перевязывать или вы все на месте как могли?

Ну, показали, а там уже и сам соображал. Вот был такой случай. Одного перевязывал, рука тут ранена (показывает около кисти).

Говорю: "Рука у тебя", - он говорит: "Нет, брат, еще и живот" и расстегнул телогрейку. А у него и кишки выпадают оттуда. Я стану перевязывать, а из-под бинтов кишки вылазят, думаю надо самому как-то соображать. Спрашиваю: "Полотенце у тебя есть?" Ответил: "Есть."

На плечах мешок его, я полотенце вынул, посмотрел грязноватое, а где возьмешь чистое в окопах, траншеях? Ложу, значит полотенце на живот вдоль, перехватил раз наверху и внизу, вот уже кишки не выпираются. Упаковал его хорошо, из-под обстрела выдворил.

- "Ну спасибо, браток, я и сам дойду", сказал раненый. Видите насколько русский народ терпеливый?

- Это наверно у него шок был?

Нет, ничего подобного, он дошел и у старшего лейтенанта спросил, как вот тот и тот, он говорит:

- "Королев, по кишкам по этим, по животу, да он через месяц в строй бы попал, а вот из-за руки, кость немного повреждена, месяца три будет в госпитале, а за кишки - сошьют , они не будут выпираться, все."

И вот после этого через некоторое время вызывают в штаб полка, командир полка вынимает из сумки полевой коробочку, Медаль "За отвагу", с первого боя заслужил я эту медаль. Медаль потеряна, а книжечка наградная есть..."

[mishel7710]

А вот и моя лепта...
2 ноября 1941 года в город вошли итальянцы(Посубио рома)Бабушка вспоминает-сразу помчались к зеркалу,несмотря на то,что через улицу еще стреляли.А там-всю пурду на пол,затем пух из подушек и перины...
После ухода недосчитались желтых значков ГТО и т.д.
Оказывается-золото искали!Кто-то подсказал видно.За три дня до того дед взорвал водокачку-воду брали в колодце,в соседнем дворе.По утру решили ни свет ни зоря пойти за водой пока супостаты спят.А у колодца очередь!Бабы стоят переговариваются тихонько,к колодцу не идут,там человек с ружьем.
Постояли-постояли,самая смелая решилась,подходит просит итальянского часового,можно ли воды набрать?Тот отвечает:Прего,прего!
Баба отошла чуть и кричит:сам прыгай ,черт не русский!
Потом уже узнали Прего это пожалуйста
В начале 43 года прятали даже от немцев,подкармливали.Итальянцы выглядели очень жалобно и все спрашивали дорогу на Рим

[Clyga_Xaocy]

Мда... Моя баба рассказывала часто историю, но последний раз я её попросил, хотел узнать где они стояли.

Это был 43 год. Прадеда на войну взяли, наши ищо где-то в РФ(Россие)
А село было маленькое та и немцев мало и то их поставили на два села.
Так вот они стояли между двома селами. Так вот ходили немцы по селу та и зашли в хату до моей прабабы а баба ищо малой была. Взял немец мою бабу на руки. Плачет, достаёт фотографию, показывает пальцем на запад и по его словам что у него в Германии тоже двое. Прабаба боится забрать. Немец взял мою бабу с собой. Приходит соседка и говорит а где Мария. Немцы забрали. Та ты что????
Иди забирай!!!
Баба пошла, видит идёт той немец на встречу. Баба моя несёт колбасу кусок, конфеты и шоколадную плитку. той немец когда патрулирование то всегда приносит что-то поесть.

В молых селах немцы злые небыли. А вот например в Чернобае то там и людей убивали. Палили и т.д.(Все фразы прабабы и соседки, переведены на русский)

[Skifden]

Одним из светлых воспоминаний детства остаются рассказы дедушки - о жизни, о войне, о трудовых подвигах ("трудовые подвиги" написал не для красного словца - таких работяг как он я в жизни еще не встречал).
Жаль многое из его рассказов забывается..

Когда началась война в армию его не взяли - не проходил по возрасту, зато когда в село вошли немцы.. В общем возраст их не смутил и дедушка оказался в Германии.
Вспоминаю как он рассказывал о голодных пеших переходах - жрать было нечего, иногда удавалось найти возле дороги какой нибудь гнилой бурячек или картофелину, а один раз наткнулись на павшую лошадь. Как я понимаю, готовить шашлык из "трофейного" мяса времени у них не было.. Дедушка жалел наш юный возраст и в детали не вдавался - дофантазировать приходилось самому.
Конвоиры и надсмотрщики были разные - встречались и нормальные люди, а были и звери.
Поработать ему "посчастливилось" и на немецких шахтах и на хозяина. К моему удивлению я узнал, что работая в шахте, он получал "деньги" (я так понимаю какие то талоны), которые потом можно было обменять в специальном магазине на продукты или на какой то немудреный товар. А работая на хозяина, он стал почти полноценным членом семьи и кушать садился за общий семейный стол. Кстати, он до последнего удивлялся - "на кухне в неположенное время никто не тынялся и никто ничего не жевал - завтрак, обед, ужин были сторого по расписанию".
Освободили их американцы - вспоминал: "чорні, чорні, а зуби білі як сахар". Угощали бывших пленных галетным печеньем и жвачками, а потом пришли наши..
На тот момент когда родная сестра моего дедушки благополучно вернулась из плена домой (ее тоже забрали в "остарбайтеры"), он вовсю валил лес на севере нашего "Великого и могучего". Как говорится - из огня да в полымья.
К счастью, ему удалось пережить пережить и это. Потом было возвращение в родное село, годы тяжкого труда на комбайнах, поднятие целины, трудовые медали, ордена и уважение всех односельчан.
Такие вот не-боевые воспоминания о войне.

PS Уже "в роки незалежності" немцы выплатили обещанную компенсацию в дойчмарках, а потом приехали "заботливые" люди на иномарке и сообщили, что эти фашистские деньги не действительны и любезно согласились их обменять.. Денег не жалко - жалко что всякие скоты пользуются наивностью и доверчивостью пенсионеров, ну да Бог им судья.

[mishel7710]

[Tsunami]

Вспомнилось из детства...
К нам в школу на 9 мая на урок мира приходил ветеран светлой памяти дядя Петя Романов. Во время войны он был разведчиком, неоднократно ходил в тыл за языком. Поскольку на урок мира дядя Петя приходил уже попраздновав, его рассказы всегда были колоритными и насыщенными разными идиоматическими оборотами. Например, нам, детям, не знавшим ужасов войны, он запросто сообщал, что сам своими руками зарезал 9 фрицев, а сколько положил из автомата и пистолета и не считал, не до этого было. Или такие интимные подробности: когда ходили за языком, одевали на руку специальную перчатку, где между пальцев были вшиты железные крючки. Когда "брали" языка, ему рукавицей закрывали рот, при этом крючья впивались в кожу, и чем больше язык дергался, тем глубже крючья впивались в кожу. Конечно, пикнуть язык уже ничего не мог.
Еще запомнился его рассказ о боях на Балатоне в Венгрии. Кто из истории знает, под Балатоном немцам удалось контратаковать советские войска, при этом Красная Армия отступала так поспешно, что не успела эвакуировать госпиталя. Так с раненными красноармейцами расправлялись не немцы, а мадяры. Убивали и резали раненных всем, что под руку попадало, вплоть до кухонных ножей. Как рассказывал дядя Петя, когда Балатон отбили у немцев, ужо тогда на мадярах оттянулись по полной.
Взяли Будапешт, шли они по улице, из дома из окна вылетает граната. Залегли, граната взорвалась, все живы. Кинулись в тот дом, нет никого, забежали на верхний этаж, за дверью бабулька мадярка прячется. Дальше цитирую дядю Петю: "Что нам на нее патрон тратить, поставили на подоконник, подсрачник дали и привет".
Дядя Петя умер от онкологии в середине 80-х годов.